Перевод как коммуникативный процесс

Итак, мы установили, что иллокутивные частицы представляют собой такие единицы языка, которые, во-первых, непосредственно связаны с коммуникативными целями говорящего в конкретной ситуации общения и, следовательно, во-вторых, имеют крайне изменчивую семантику, которая каждый раз уточняется или полностью меняется в зависимости от контекста. Какое значение имеет этот факт при подходе к частицам с точки зрения их перевода на другие языки, в частности, русский? Наиболее важным нам представляется то, что эквивалентные отношения между частицами и единицами другого языка также не могут иметь постоянного характера, а будут каждый раз устанавливаться в зависимости от контекста, то есть не в сфере языка, а в сфере речи. А в этом случае, если опираться на традиционное понимание эквивалента как на “постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста” (Рецкер, 1974: 11) и относящееся к сфере языка, то частицы следует относить к безэквивалентным единицам. Действительно, даже самые полные из существующих на данный момент переводных словарей в силу своей ориентации именно на приведенное выше понимание эквивалента не могут, как правило, учесть всех контекстуальных соответствий, которые способны иметь частицы. Особенно ярко это видно на примере частицы Oh, для которой трехтомный англо-русский словарь, насчитывающий 250 000 единиц (1993), дает лишь один эквивалент – русское восклицание О!, которое, как будет видно ниже, на самом деле очень редко может выступать в такой роли. Реальную помощь переводчику могли бы оказать скорее беспереводные английские словари, в которых отражен функциональный аспект языковых единиц, в частности, словари серии Collins Cobuild. Однако похоже, что эта возможность осознается пока не всеми, и поэтому нередко, в силу неадекватного отражения семантики частиц в переводных словарях и общей неразработанности их перевода в специальной литературе, можно наблюдать примеры достаточно непрофессионального подхода к проблеме в целом. В частности, игнорирование важной роли частиц в логической организации текста и обеспечении успешности коммуникативного процесса, а также преимущественная ориентация на денотативное содержание, ведут к тому, что частицы не переводятся вообще, опускаются в силу своей мнимой незначительности и малой величины. Чаще, однако, случается так, что переводчик, особенно начинающий, не задумывается над анализом конкретной речевой функции частицы и переводит ее буквально, или с помощью языковой единицы, имеющей, на самом деле, другую функцию. Прагматическим буквализмом при переводе Oh, например, стоит признать русское Ох, употребляющееся гораздо реже в современном русском языке, чем частица Oh в английском, и почти не соответствующее ей по функциям (см. ниже). Особенно стоит сказать о случаях неправильного перевода, обусловленных буквальным пониманием функции частицы в английском тексте, то есть восприятием ее не как частицы, а как наречия или свободного сочетания слов. Яркими иллюстрациями подобных буквализмов являются часто встречающиеся переводы after all как после всего и but then как но потом или но в этом случае. Вполне очевидно, что такой перевод ведет к полному нарушению логической связности текста.

Как показывает анализ функций английских иллокутивных частиц и их возможных соответствий в русском языке, в отношении частиц мы не всегда можем говорить о закономерных, постоянно повторяющихся парах соответствий, даже в рамках одной определенной функции. Перевод частиц всегда может преподнести сюрприз, в том смысле, что, даже когда функция уже определена и известен обычно употребляющийся при переводе данной частицы в данной функции эквивалент(-ы), в конкретном контексте может оказаться более предпочтительным новый, ‘нетривиальный’ эквивалент. Подобная зыбкость, отсутствие чего-то раз и навсегда данного, обусловленное, кстати, еще и иногда встречающимся перекрещиванием функций и возникновением дополнительных смыслов, – все это подводит к мысли о том, что в основе серьезного подхода к переводу частиц должно лежать представление о процессе перевода как об акте двуязычной коммуникации, в котором происходит творческое, но не произвольное, а обусловленное реальными закономерностями, сопоставление двух языковых систем в конкретной ситуации общения.

Процесс перевода отличается от одноязычной коммуникации удвоением текстов и участников. Вместо одного отправителя и одного получателя текста мы сначала имеем отправителя и его исходный текст (ИТ), который воспринимается и декодируется переводчиком как получателем; затем переводчик выступает уже как автор и отправитель нового текста, который он кодирует для нового получателя, принадлежащего к культурно-языковой среде, отличающейся от той, в которой был создан ИТ. Таким образом, с точки зрения переводчика весь процесс делится на два этапа – декодирование или расшифровка ИТ и кодирование или создание переводного текста (ПТ). Принципиальным для нас моментом является факт наличия между этими двумя этапами так называемого смыслового представления ИТ (ср. semantic representation Р. Белла). Речь идет о ментальном образе ИТ в голове переводчика, включающем представление об описываемой в некоем отрезке текста ситуации, ее отдельных аспектах и связях между ее элементами, а также обо всех прагматических смыслах, заложенных отправителем в этот отрезок текста, например, его положительном или отрицательном отношении к происходящему. Большое значение, которое имеет этот ментальный образ для всего процесса перевода, отмечалось, в частности, сторонниками деконструктивизма (Ж. Деррида), для которых важен тот короткий момент, когда мысль уже выведена из формальной конструкции одного языка, но еще не заключена в ‘прокрустово ложе’ формальной конструкции другого. Какой практический смысл может иметь это, вроде бы, абстрактное наблюдение? Он – в том, что многие переводческие буквализмы (лексические, структурные, прагматические) на самом деле происходят из-за попыток напрямую связать ПТ с ИТ, минуя этот ментальный образ. В этих попытках, как нам кажется, просматривается определенный парадокс, заложенный в теории закономерных соответствий Я. И. Рецкера. При той большой практической пользе, которую несет в себе установление регулярных соответствий между единицами двух языков (ведь именно благодаря этому стало возможным составлять словари), в самом этом действии заложена концептуально неверная идея о том, что все многообразие речевых возможностей многих языковых единиц и их сочетаний друг с другом можно свести к раз и навсегда застывшим парам соответствий. А ведь на самом деле языки – это живые организмы, каждый отражает особый способ восприятия реальности, и, на короткий момент сойдясь вместе в процессе перевода, они снова расходятся и продолжают жить своей жизнью. И переводим мы не слова, а те мысли, которые создаются этими словами в их сочетании в определенном тексте и конкретной ситуации.

Итак, сначала процесс перевода идет в направлении от ИТ к его семантическому представлению, а затем от этого семантического представления к ПТ. Согласно Р. Беллу, семантическое представление включает в себя три вида информации:

– синтаксическую, отражающую взаимоотношения между словами;

– семантическую, то есть конкретное, актуальное для данной ситуации общения смысловое содержание входящих в ИТ слов;

– прагматическую, то есть информацию о том, как следует воспринимать то или иное высказывание с точки зрения коммуникативных установок его отправителя (Bell, 1993).

С точки зрения перевода частиц важно отметить, что часть входящих в смысловое представление элементов на самом деле ‘не видны’ на поверхности предложения. Так, например, необычный порядок слов несет смысл не сам по себе, а в силу имеющихся у получателя знаний о языковых закономерностях и нормах, в данном случае о том, какой порядок слов следует считать нормативным и что, в силу определенных прагматических конвенций, может означать в данной ситуации нарушение этой нормы. Что касается конкретно частиц, то многие передаваемые ими смыслы, особенно дополнительные, вообще имплицитны, в связи с чем определение функции частицы, а также наличия или отсутствия у нее дополнительных смысловых компонентов, может представлять собой порой довольно сложную задачу, и на этом стоит остановиться подробнее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.