Итальянская villa[6]

И распростясь с тревогою житейской

И кипарисной рощей заслонясь —

Блаженной тенью, тенью элисейской

Она заснула в добрый час.

И вот уж века два тому иль боле,

Волшебною мечтой ограждена,

В своей цветущей опочив юдоле,

На волю неба предалась она.

Но небо здесь к земле так благосклонно!..

И много лет и теплых южных зим

Провеяло над нею полусонно,

Не тронувши ее крылом своим.

По-прежнему в углу фонтан лепечет,

Под потолком гуляет ветерок,

И ласточка влетает и щебечет…

И спит она… и сон ее глубок!..

И мы вошли… Всё было так спокойно!

Так всё от века мирно и темно!..

Фонтан журчал… Недвижимо и стройно

Соседний кипарис глядел в окно.

? ? ?

Вдруг всё смутилось: судорожный трепет

По ветвям кипарисным пробежал, —

Фонтан замолк – и некий чудный лепет,

Как бы сквозь сон, невнятно прошептал:

«Что это, друг? Иль злая жизнь недаром,

Та жизнь, увы! что в нас тогда текла,

Та злая жизнь, с ее мятежным жаром,

Через порог заветный перешла?»

Декабрь 1837

Данный текст является ознакомительным фрагментом.