««Прекрасный будет день», – сказал товарищ…»

‹Из «Путевых картин» Гейне›

«Прекрасный будет день», – сказал товарищ,

Взглянув на небо из окна повозки.

Так, день прекрасный будет, – повторило

За ним мое молящееся сердце

И вздрогнуло от грусти и блаженства!..

Прекрасный будет день! Свободы солнце

Живей и жарче будет греть, чем ныне

Аристокрация светил ночных!

И расцветет счастливейшее племя,

Зачатое в объятьях произвольных, —

Не на одре железном принужденья,

Под строгим, под таможенным надзором

Духовных приставов, – и в сих душах

Вольнорожденных вспыхнет смело

Чистейший огнь идей и чувствований, —

Для нас, рабов природных, непостижный!

Ах, и для них равно непостижи‹ма›

Та будет ночь, в которой их отцы

Всю жизнь насквозь томились безотрадно

И бой вели отчаянный, жестокий,

Противу гнусных сов и ларв подземных,

Чудовищных Ерева порождений!..

Злосчастные бойцы, все силы духа,

Всю сердца кровь в бою мы истощили —

И, бледных, преждевременно одряхших,

Нас озарит победы поздний день!..

Младого солнца свежее бессмертье

Не оживит сердец изнеможенных,

Ланит потухших снова не зажжет!

Мы скроемся пред ним, как бледный месяц!

Так думал я и вышел из повозки

И с утренней усердною молитвой

Ступил на прах, бессмертьем освященный!..

Как под высоким триумфальным сводом

Громадных облаков всходило солнце,

Победоносно, смело и светло,

Прекрасный день природе возвещая!

Но мне при виде сем так грустно было,

Как месяцу, еще заметной тенью

Бледневшему на небе. Бедный месяц!

В глухую полночь одиноко, сиро

Он совершил свой горемычный путь,

Когда весь мир дремал – и пировали

Одни лишь совы, призраки, разбой;

И днесь пред юным днем, грядущим в славе,

С звучащими веселием лучами

И пурпурной разлитою зарей,

Он прочь бежит… еще одно воззренье

На пышное всемирное светило —

И легким паром с неба улетит.

Не знаю я и не ищу предвидеть,

Что мне готовит Муза! Лавр поэта

Почтит иль нет мой памятник надгробный?

Поэзия душе моей была

Младенчески-божественной игрушкой —

И суд чужой меня тревожил мало.

Но меч, друзья, на гроб мой положите!

Я воин был! Я ратник был свободы

И верою и правдой ей служил

Всю жизнь мою в ее священной брани!

1829 или 1830

Данный текст является ознакомительным фрагментом.