Любовь и конфетка

Любовь может все. Но – только ли любовь? Для многих людей стремление освоить другую культуру, желание по-настоящему войти в новую среду становятся таким сильнодействующим стимулом для занятий языком, что психологи выделили эту мотивацию, назвав ее интеграционной. Эта мотивация существенна не только для эмигрантов, но и для тех, кто живет в двуязычной среде. Вспомним русских, которые жили или живут в бывших союзных республиках. Те из них, кто хотел вписаться в среду, хотел понять культуру народа, среди которого жил, освоили язык не на уровне рынка. Им, кстати, и в Литве, и в Эстонии, и в Латвии жить сейчас гораздо легче, чем тем, кто решил ограничиться чисто бытовым набором слов.

Спросите себя:

– Вам нравится язык, который вы изучаете?

– Что вы думаете о стране изучаемого языка?

– Знаете ли вы историю этой страны, интересуетесь ли ею?

– Как вы относитесь к культуре народа, язык которого вы изучаете?

– Что вы знаете о его литературе, музыке, кино? Читали переводы книг?

– Знаете ли вы кухню народа, язык которого вы изучаете?

Интеграционную мотивацию не стоит путать с инструментальной. Здесь все просто. Чтобы остаться на государственной службе, например, человеку нужно подготовиться и сдать экзамен. Но вот экзамен сдан, цель достигнута – тебя оставили на твоей должности или даже увеличили зарплату. Казалось бы, можешь язык благополучно забыть. И забудешь. Если не появится какая-то другая потребность. Ведь человек меняется, меняется его деятельность, изменяются и мотивы, которые заставляют его делать то или другое, поступать так или иначе.

Человек начинает учить язык, чтобы уметь спросить, как проехать по городу и понять ответ, потом он хочет слушать новости по радио и ТВ, потом увлекается и хочет проникнуть в особенности языка. Постепенно или мгновенно, у кого как, возникает у такого счастливца очень полезная вещь, которую называют – внутренняя мотивация.

Внутренняя мотивация связана с интересом к делу, которым ты занимаешься. Есть такие несчастные, кто ходит на работу, как на каторгу. Ну неинтересно им там, тоска берет, время тянется бесконечно. А для другого на этом же месте день пролетает мгновенно. Точно так же и с языком: для одних три часа занятий проходят как один миг, для других они – вечность. Мотив для занятий может быть одинаков, а вот отношение к предмету разное.

…Рина приехала в Израиль почти тридцать лет назад. Она выучила язык: без него ей не удалось бы вписаться в жизнь новой страны. Но и сейчас она с ужасом вспоминает свои первые здешние годы. Она уверена: они были так трудны именно потому, что ей приходилось огромным усилием воли заставлять себя заниматься ивритом. Он такой странный, нелогичный, неудобный. Каждое слово – загадка. Почему не пишут гласных, как все люди? Почему глагол в разных временах не похож сам на себя? А буквы? Почему они такие непонятные, зачем эти дурацкие завитушки? Как будто специально придумано, чтобы усложнить жизнь людям, которым и без того несладко!

Между тем, ее мужу иврит нравился. Она видела, с какой радостью он отправлялся на занятия, с каким удовольствием каждый день открывал учебник, как удивлялся краткости языка, его емкости, логичности построения фразы, хитроумию корневых перевоплощений, многозначности и метафоричности глаголов.

В чем же дело? Почему люди, близкие по культуре, по возрасту, по мотивации, оказались по разные стороны баррикад? Началось с того, что муж начал учиться позже, в ульпане они с Риной попали в разные группы, к разным преподавателям. Мужу повезло больше. Его учительница была талантливым педагогом, она делала все, чтобы разбудить в своих учениках интерес к предмету. Как она это делала, любой взрослый человек может представить, если вспомнит своего любимого учителя и попробует проанализировать, каким образом он увлекал своим предметом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.